День Пионерии

Мы встретились вчера. Случайно, у киоска. Я за газетой, он за пачкой Честера.
- Неужели это ты! Столько лет! – в один голос.
Я раздался вширь, он как бы сложился пополам, -только обувка сорок последнего размера и сумка с тех еще времен намекали на волейбольно-баскетбольное прошлое.
Опустив взгляд на свежекупленную газету, нахожу спасительную для разговора нить:
– С днем пионерии тебя!
Вот и появился хоть какой-то общий предмет для обсуждения на ближайшие пару минут. На более долгую беседу ни он, ни я, явно, не настроены.
Он тоже не помнит, как его принимали в пионеры. Помним, что это точно было во Дворце на Невском, куда возили всех третьеклашек из нашей, престижной, как бы сейчас сказали, школы. Но ни одного мало-мальски яркого эпизода не всплывает в прокуренной памяти, заваленной всяким хламом.
И вдруг отчетливо: на уроке биологии – там в кабинете были не парты, а большие такие, зашитые с трех сторон столы- он сидит на камчатке и дрочит. Красное от натуги лицо с надутыми венами на висках. Потом судорожно срывает пионерский галстук и вытирается. Мальчишки давятся от смеха над длинным идиотом, бестолковой биологичкой и не замечающими ничего, как нам кажется, девчонками.
Кульминация наступает после уроков. Классрук, начиная классный час, заметив его, не может не возмутиться: А у тебя, что за вид?! Ну-ка надень-ка галстучек! И наш герой-любовник, слегка замявшись и покраснев, неуверенным движением выуживает красный комочек из кармана, расправляет и повязывает под хохот толпы...

Я не стал напоминать ему эту историю, просить телефон, интересоваться семьей и работой. Так же, как и он. Разошлись, и я, зарывшись от ветра в воротник куртки, шел и заставлял себя что-нибудь вспомнить про печеную картошку, игру Зарница, пионерские костры и песни до утра.